{Перешли с дома Зевса}
Вилка второпях натягивая второй ботинок, выслушала братца.
Кстати, Виль,тебе не кажется, что тут слишком тихо, и нужно будет сделать небольшие изменения в лагере?
Кто ж тебе их сделать то позволит, реформатор? - молвила дочка Зевса, уставившись на Адама - Это ж голову надо иметь, образование, и как минимум сто пятьдесят лет жизни за плечами. Но я думаю, век проживешь, и можешь баллотироваться на пост директора, почему бы и нет?
Завязав шнурки и проверив на месте ли морква, стащенная из столовки, Кальтенбруннер махнула рукой:
- Ну, усе, полетели летать.
Нерва, подбирая подол шубы, поскакала к конюшне, все время спотыкаясь на ровном месте. Кто придумал эту чертову одежду? Ненавижу ее.
- Тэкс, видишь, там вон что-то такое большое? Это конюшня, там поняши обитают. Выберешь любую без клички. Имена обычно на денниках пишут. У нас тут с транспортом проблем нема, так что угоняй кого хочешь.
Вилка понеслась к загону, задрав этот чертов халат.
- Где же мои триста и одна лошадиная сила? А, вот ты где. Я тебе пожрать.. Ой, кхм, покушать принесла. Ээ.. Как там тебя. Белатрисса, вот. Почему я дала тебе такое тупое имя? Кажется, пора завязывать с Гарри Поттером.
Гуттенберг достала из сумки морковку и начала тыкать ею в морду животному.
- На, хавай. А я пока подумаю, каким образом можно выкрасить твою гриву в зеленый. Черный цвет такой скучный. Может у кого-нибудь есть гуашь?

Вилка вытащила Беллу на улицу, кое-как присобачив к ней все эти приспособины.
- Пошли, поня, сейчас мучить тебя буду - приговаривала доченька Зевса, хватаясь за уздечку и пытаясь совладать с лошадью.
Кальтенбруннер остановилась на площадке и протерла глаза. Пегас? Тьфу ты ж, еклмн, это ж брат мой, почти-конь.
- Эм, как там... Аппорт... Нет. Сидеть? Фас? Короче, лошадь, будь человеком, залезь меня на тебя.
Видя, что парнокопытная и копытом не пошевелила, Вилундрия решила брать дело в свои руки. Закинув шубу деда Мороза на голову пегаса, Вилка, цепляясь за гриву, сделала шпагат, положив одну пятку на спину питомцу. Белатриссе Батьковне это не очень понравилось. Еще бы, когда Гуттенберг за волосы таскает, это никому не нравиться. Поняв, что так дело не пойдет, Вильгельмина Зевсовна оперлась руками на животное и постаралась подтянуться. Коняша, похоже, искренне не понимала, отчего же ей в хозяйки досталась такая идиотка. Гордо подняв голову, и скинув камуфляж Деда Мороза, Белла затопала в противоположную сторону, видимо думая, что теперь настала свобода, и она наконец-таки сможет обедать в столовой, как все нормальные люди.
- Стой, коза! Блин! Лошадь, в смысле! Тебя никто не отпускал!
Пони фыркнула в ответ.
- А пегасам слово не давали! - обиженно заметила Вилка.

Отредактировано Вил Кальтенбруннер (2014-04-21 13:29:55)

Вилка взялась за поводья, радуясь, что укротила эту тварь небесную. Не поймите превратно.
- Это... Ну "но" типа.
Пегас взмыл в воздух, и Вилка вскрикнула от неожиданности. Только бы не грохнуться, только бы не грохнуться... Белла взлетала все выше, набирая скорость без позволения нерадивой хозяйки. Казалось, что лошать копытали отталкивается от воздуха. Да. Определенно. А то почему же транспорт так трясёт? Не иначе, как ямы на дороге.
Вилка глянула вниз. Они были уже совсем высоко. Снизу медленно проплывали дома, конюшня, беседка... Вилка поняла, что ее начало мутить от такой высоты. Она крепче вцепилась в поводья и даже глаза зажмурила. Ветер бил в лицо, равивая ее красные волосы. Кажется, снизу это выглядело как знамя на пегасе. Да, и никакая шуба здесь не поможет. Вилка нащупала в кармане еще одину морковку и, не глядя, протянула Белле, надеясь, что та поймет ее тонкий намек. Но нет, лошадь, напротив, рванула еще сильнее, еще выше. Кальтенбруннер показалось, что она на детской круглой качели, которую во дворе, по доброй традиции, называли тошнилкой. Гуттенберг боялась открыть глаза. Надеюсь, если упаду, то в море. В кусты падать больнее, наверное. Хотя, я могу расшибиться об воду. Или нахлебаться там. Почему я на это подписалась?
Как-то даже неожиданно движение выровнялось. Вил почувствовала,как приступы тошноты отступают. Тресясь от страха, Джин приоткрыла глаза и поняла, что они летят высоко над облаками.
- Ты, блин, не конь, ты самолет - Закричала Нерва, но её слова унес ветер.
Она попыталась выпрямиться, но пони, видимо, специально тут же хлопнула ее здоровенным крылом. Вилка поняла намек, и повисла на лошадке, обхватив руками ее шею. Облака, такие большие и мягкие, казались ей огромной периной, в которую хотелось непременно занырнуть с головой.

Вилка наблюдала за братцем, не понимая, что делает этот сумасшедший. Это ж каким надо быть убежденным в том, что на небе он Всевластен. Это же не так. Он -не Зевс. Он всего лишь первокурсник, прибывающий здесь первый день. Второкурсница Кальтенбруннер - Царь и Бог в этой Вселенной - и та до такого бы никогда не додумалась. Глупо же. Без всякой подготовки, вот так вот сразу взять и полететь. Она так не умела. И уметь не хотела. Чтобы такие вещи вытворять, нужно быть смелым. А смелым быть ой как не выгодно.
- Эй, сестра, ты чего так прижалась к своем пегасу? Лови ветер, лови свободу!
Нерва глянула на него, высоко подняв бровь. Что за странные люди тут обитают? Гуттенберг опять поймала себя на мысли о том, как ей не достает обычного школьного двора. Без волшебства.
- А лезгинку мне на пони не станцевать? - вопросила девчонка, прижимаясь к пегасу сильнее.
Да будь я хоть дочка Единого и Всевышнего, никогда бы не стала "чувствовать свободу". У него, что, нету страха боли? Страха страха? Он не боится бояться? Что за антисоциальный чувак!
Вилка уставилась в облака, глядя на пробивающиеся очертания крыш, обняла пегаса и прикрыла глаза. Не видеть этот страшный волшебный мир. Быть обычной. Обычной Вилкой. Все. В порядке.

[Переход с озера ]
- Кажется я забыл его на том месте где сидел. Давайте я схожу за ним, а вы пока что идите к конюшням. Я заберу амулет и сразу пойду туда.
Грей пожал плечами и поплелся в сторону конюшни. Разговоры с амулетами? Ну, у каждого свои странности. Интересно, а глаз ему отвечает? Что курил этот человек? По крайней мере, теперь было понятно, почему его не удивило все сказанное сыном Посейдона.
Эрл в конюшне не бывал сто лет. Его никогда не заботило, что там творится с его жеребцом. Полеты его не интересовали. И он ходил к лошадям, только когда ему объявляли бойкот. Иначе смысл? Ему и так есть с кем поговорить.
Грей зашел в конюшню и оглядел денники. Обнаружил, что совершенно не помнит, в каком из них бездельничает Гордон. Кажется, он не был здесь с того самого дня, как с ним познакомился. Эти немые крылатые создания, которые пытались атаковать его мозг, навевали ностальгию. Он вспомнил первые дни в лагере и извечный вопрос (который и сейчас появлялся время от времени) "Че творится?". Теперь он принимал это как должное.
Через пару минут поиска, он все-таки нашел своего пегаса. Точнее увидел его, стоя через два денника. Не долго думая, Грей свистнул охапку сена у пегаса Вилки, предварительно извинившись, и пихнул все это Гордону в морду. Дескать, презент от хозяина.
С добрым утрецом, конь. Я тут решил заглянуть к тебе... с одним фраерком. Но он по дороге вспомнил, что забыл на озере свой глаз и ему пришлось вернуться - передал Эрл пегасу. Если бы лошадиная морда могла выражать презрение, Гордону, возможно, не пришлось бы так сильно напрягаться, чтобы показать, насколько его хозяин придурок.
Успокойся. Он придет и познакомит тебя со своим глазом. А ты что думал, я шутки с тобой шутить буду?

Идя не спеша по конюшне навстречу к своему новому знакомому, Отшельник озирался по сторонам на лошадей. Те стояли, мирно пожевывая сено. Подойдя поближе к странно смотрящему на лошадь парню, Отшельник обратился к нему:
- Ну что же, у меня одна новость и я бы не сказал, что она очень приятная, по крайней мере для меня...
Не успел то закончить фразу, как в него прилетел пучок сена. Ударившись о его грудь и благополучно рассыпавшись, тот не оставил заметного вреда. Что это было вообще? Мало мне украденной ценности, так ещё и сено, появляющееся из воздуха! Он был в недоумении. Мало ему того, что по лагерю носятся подростки с мечами, так ещё и полтергейсты сеном кидаются.
Прошла небольшая пауза, прежде, чем его собеседник ответил.
- И что же? Нашел свой глаз? Выкладывай. Но для начала объясню, что здесь творится. Ты же видишь крылья у лошади? Ну вот как-то так и живем. Здесь обитают пегасы, лошади... И еще кое-какие зверюшки. Теперь рассказывай.
Тот проговорил всё это даже не взглянув на Отшельника. Он осматривался по сторонам, ищя взглядом точку старта запуска сена.
- Да всё просто, в общем-то. На озере глаза нет, осмотрел то место, где я сидел досконально. - Его новый знакомый даже не посмотрел на него за всё это время, зато уже не осматривался по сторонам в поисках источника полёта, а смотрел в конкретную точку. - В общем даже и не знаю, что теперь делать. Может у вас тут есть какие мелкие воришки?

- Да всё просто, в общем-то. На озере глаза нет, осмотрел то место, где я сидел досконально. В общем даже и не знаю, что теперь делать. Может у вас тут есть какие мелкие воришки?
Все время, что новый незнакомый вещал, Эрл, с придурковатым выражением лица, глядел на Флокс, которая строила рожи. Совсем, бедная, с ума сошла... Довели мы ее, все-таки.
- Воришки, говоришь? - промямлил Грей, отворачиваясь от денника, чтобы не палить свихнувшуюся мифологичку - Воришек-то полно. Вагон и маленькая тележка. Другой вопрос - если у тебя здесь кто-то что-то украл, то ты пропажу уже никогда не вернешь. Придется смириться. Дети Гермеса этим периодически занимаются. У нас тут рассадник Бонни и Клайдов. Самый настоящий.
- Что тут происходит? Что еще за глаз? Чем вы торгуете? - послышался сзади знакомый голосок.
- Ой, здравствуй, Солнце, давно здесь ошиваешься? - спросил сын Посейдона, ухмыляясь.
Флокс любила эффектно появляться. Помнится, на одну из лекций она вбежала, захлопывая дверь перед конем, который потом пол урока долбил копытами в дверь. Это был сказочный второй курс и сказочная лекция про Посейдона. Эх, времена! Но сейчас все происходило, куда более интригующе. Конь конем, а вопрос "Чем вы торгуете?" действительно заставал врасплох.
Тут ему по спине, все с той же неожиданностью, свойственной только этой сумасшедшей преподше, прилетело царской ладошкой. Грей улыбнулся и сделал вид, что ему ужас, как больно.
- А меня в свою корпорацию монстров не позвал! Фу таким быть!
- В корпорацию монстров? - Эрл прыснул от смеха - Девочка, ты давно здесь сидишь? Может быть, выйдешь на улицу, подышишь? Что на тебя нашло?
- А ты еще что за фрукт? Вон у тебя целых два глаза, а тебе третий подавай! Что за дела, хлопцы?
Эрл на секунду задумался. А ведь он тоже не знал, что это еще за фрукт. Он не знал ни его имени, ни явок, адресов, паролей... Ничего. Только то, что он потерял какой-то амулет, и капец как переживает по этому поводу. Впрочем, это было не столь важно. Гораздо важнее сейчас было спасти обезумевшую рыжую мисс.
- Что ты мелешь, Молли? Глаз - это его амулет. Отвратительное название для амулета, но ничего не поделаешь - ассоциации. И вот, сей господин любезно рассказывает мне о своих поисках. А подслушивать, между прочим, не хорошо. Я все Маше расскажу, понятно? - со строгим выражением лица проговорил Грей и внимательно посмотрел на девушку.

Нет. Нет в жизни справедливости.
Дрейк прибыл в лагерь поздним вечером и, почти ни в чем не разбираясь, да и не желая разбираться, завалился спать, решив, что это всё равно будет лучше, чем скитаться по промозглым улицам Монтауга. Но жизнь бессовестна. Парню казалось, он откроет глаза с утреца, обнаружит себя под ёлкой и пойдет жить дальше, забыв про странный сон. Жаль, что он оказался реальностью.
Реальность, впрочем, была довольно сомнительной. Представьте, что вы всю жизнь воспитывались в строгой дисциплине. Не то что на действия, даже на мысли это накладывало свой отпечаток. Вы не могли даже в детские годы перед сном нафантазировать себе волшебных миров, вы не могли узнать о них из книг и телевизора. Кроме казармы и объективных знаний о мире ваш разум не подпитывался ничем. Но тут внезапно в считанные часы в вашей жизни начинает творится что-то до такой степени волшебное, что даже слегка больное. С оттенком психических расстройств. Теперь же это нужно было воспринимать как объективную реальность.
Спрашивается: зачем? Всех объяснений о лагере и жизни в нем не хватило для того, чтобы понять, кто он есть. Допустим даже, что он потомок древнегреческого господа. Допустим, он чем-то там обладает, и всё, что он видит вокруг - взаправду. Но что с того? Разве не может он, проструктурировав эти знания, вернуться к прежней жизни?
Всё это сводило Дрейка с ума. С самого утра болела голова. Было непонятно даже, из-за чего. То ли стало душно жить, то ли всё, что скопилось в голове, не давало покоя. Фицджеральд был не из тех, кто попробует переживать свои проблемы. Он отложит их на старость, на тот момент, когда он станет беспомощным дедом и у него появится много времени для того, чтобы переваривать чувства. Сейчас он был слишком молод. Что бы тут кругом ни происходило, в этом совершенно не нужно разбираться. Нужно побыстрее взять ситуацию в свои руки.
Он бесцельно бродил по лагерю. Так же, как вчера по Монтаугу. Он ничего не знал об этом месте, но был полон решимости выведать всю необходимую информацию собственно. Он искал просторы для жизнедеятельности и пытался найти арену своей инициативности, но, как уже было упомянуто, в жизни нет справедливости. Поэтому он оказался рядом с конюшней. Еще за десяток метров поняв, куда его тащат ноги, он почему-то не свернул и двинулся прямо к эпицентру этой пороховой бочки... только, скорее, навозной. Он никогда не любил лошадей и в принципе не испытывал этой тяги "живого к живому". Но ему казалось, что там точно никого не будет - кто же сунется в это заведение? Именно поэтому, как бесстрашный воин, Дрейк вошел в конюшню. Как назло, там уже кто-то был. Разворачиваться и уходить - это, было бы, наверное, самой разумной идеей. Но Дрейк решил, что нет смысла демонстрировать свою озадаченность. Но и стоять тут, как дурень, было бы глупо. Фицджеральд сделал вид, что зашел сюда не просто так и двинулся к первому попавшемуся деннику. Ему дела не было до лошадей, но эти...
- Крылья? - почему-то вслух спросил он.

-Это пегасы. - Отозвалась девушка, стоящая неподалеку. Дрейк чертыхнулся. Не хватало еще общение тут заводить. Больше пяти минут он в этом месте не выдержит, да и компания - это не то, что ему сейчас было нужно. Он промолчал, глядя на животное. Оно, на самом деле, впервые показалось неплохим. Он не испытывал тяги к живому, но как средство передвижения этот скакун (летун?) был ему впору. Выглядел бы он на нем, конечно, не впечатляюще, скорее, глупо, как Барби на розовом пони, но если полеты на лошадях здесь популярная забава, то почему бы и нет?
-Ты видимо новенький, не так ли? Я Пенни Хард - дочь Посейдона. - Внезапно продолжила односторонний диалог девушка.
Дрейк собирался снова промолчать. Он даже не был уверен в том, что она существует. Дружелюбие никогда не было его коньком. К тому же, здешнему социуму необязательно думать, что он - хороший парень и всё такое. Пускай лучше он слывет как грубиян и отвратительный тип. Такая репутация ему тоже была впору. Иногда она оказывалась очень удобной. Он лишь пытался вспомнить, кто такой Посейдон, и это его мучило. Как и то, что он - сын Ареса. Имена все знакомые, но он припомнить не мог, откуда он их знал. Вроде, какая-то банда преступников, атаковавшая банк в прошлом году.
Молчание затянулось. Дрейка это не напрягало. Его напрягала барышня, которая продолжала буравить взглядом. Тогда он, сам не понимая почему, ответил:
- Дрейк Фицджеральд. - Он не протянул руку в ответ. Человеку, прикасавшемуся к этим вонючим животным не стоит доверять рукопожатий - Новоприбывший. Дом Ареса, если не ошибаюсь.
Для первого знакомства он был даже чересчур многословен. Он поймал себя на этом и пообещался впредь молчать, как рыба.

Девчонка убрала протянутую руку. Дрейк попытался скрыть улыбку, которая обычно была редкой гостьей на его серьезной физиономии. Странно, но ему нравилось, когда его переставали воспринимать как объект светлый и добрый. Чем хуже о нем думают, тем лучше. Это даже подзадоривало. Тем временем, Пенни Хард (так она представилась?), кажется, потеряла к нему всякий интерес. Дрейк молча ждал, пока она уйдет. Ждал. Ждал. Ждал. Но барышня отчаливать не собиралась. Тогда, сделав резкое "напра-а-а-во!", он собирался показать стремительный пассаж, но кое-кто его остановил. Что-то сверху вцепилось в волосы и потянуло на себя. Дрейк прилип к деннику. Он меланхолично задрал голову наверх, ища обидчика.
- Твоих рук дело? - поинтересовался он у девушки, заливавшейся хохотом. - Вы тут еще и коней надрессировали?
Фицджеральд уперся ладонью в морду коня и двинул ее подальше от своей головы. Недавно он помыл ее с шампунем и собирался ждать следующего дождя. Теперь ему, похоже, придется ходить с торчащими лохмами, побывавшими в пасти коня. Парень сунул руку в сено и, прихватив в кулак охапку, сунул коню в его наглую морду. Жуй, жуй. Глотай. Надо же было чем-то отвлечь первого монстра на своем пути полукровки. Вот он и учился.
Он взъерошил волосы, которые оказались противными на ощупь. На самом деле, слюни лошади (если они у нее есть), не пугали война Фицджеральда. Из какой только гадости ему не приходилось выбираться. Кажется, когда он зашел в конюшню, дама расчесывала свою литтл пони. Он огляделся вокруг и заметил щетку, которая лежала неподалеку. Недолго думая, он взял ее и стал размеренно и плавно восхищать коней своей гривой, которая, оказалась, могла быть очень многогранной. Зачесав все волосы назад и походя на какого-то уродца из вампирской саги, он задал вопрос:
- Хорош? - и внимательно посмотрел на Пенни.

-И кстати....Прическа отстой.Напыщенных придурков у нас и так хватает-добавила Пенни

-И один из них - ты?-безразлично поинтересовался парень.-Что за моветон?Почему ты определяешь степень моей напыщенности по моей отстойной прическе,а не по моему омерзительному поведению?-поинтересовался парень.
-Омерзительному?Ты еще не видел людей с омерзительным характером.По сравнению с ними ты просто ангел во плоти.-Пенни ушла в себя.Эти постоянные издёвки...Её били...Пенни вспоминала как каждый день.После школы её каждый день поджидали у выхода.Они вытряхивали её портфель наружу.Не смотря на то что она девочка,они постоянно её били.Ей пришлось научиться драться чтобы защищаться.Её глаза поменяли цвет на цвет морской волны.Она была печальна.Хотелось плакать,но Пенни была слишком горда чтобы плакать.Она уже давно привыкла к жестокости людей.Кажется Дрейк это заметил.Пенни отвернулась и пошла к пегасу.

Отредактировано Пенни Хард (2017-01-05 14:45:44)