Что привело Шона к реке в этот день, толком было и не ясно. Ну, припекает солнышко, ну надо прятать от него свою морду, чтобы не развести на ней еще больше веснушек. Под раскидистыми деревьями вблизи водоема вообще было приятно и прохладно, да и лишних глаз никаких не было - хотелось Бирну побыть некоторое время в одиночестве, да порассматривать получше территорию, где проходила знаменитая в Лагере погоня за флагом.
Вообще, Шону нравилась местность Лагеря. Особенно те места, откуда нельзя было разглядеть множество домиков для божесвенных бастардов или какое-нибудь иное строение. Хотя, обеденный павильон по многим причинам был зрелищем приятным. Но в лесу, перепрыгивая через разные камушки и ручейки, бредя незнамо куда, он мог притвориться, что вернулся в волшебные леса Ирландии, где, казалось бы, уже так давно в последний раз путешествовал с матерью. Даже атмосфера была чем-то похожа, не хватало только толстого рюкзака за спиной, набитого всяческими полезными вещами, вроде личного компаса и карты, некоторых инструментов, спального мешка, и, о, самого главного - вкусных походных бутербродов произодства Эмер Бирн.
Хандрить он себе по этому поводу не позволял. Проигнорировав очередной курица лапой нарисованный плакат на своем пути с какими-то злыми тетками, Шон плюнул на обе руки и за считанные секунды забрался на дерево, чьи толстые и раскидистые ветки опасно нависали над бегущей внизу рекой. Вид отсюда открывался что надо, и Бирн сразу же засмотрелся на природу, совсем по ребячески размахивая ногами. Зря. Когда один из его ботинков, махнув на прощание шнурками, нырнул в реку, было уже поздно. Не успел парень чертыхнуться, да прикинуть, какие шансы у него есть, чтоб вернуть утерянную обувку, как из воду показалась хитрая девчачья моська и, помахав ему добытым ботинком, рассмеялась и начала корчить рожи.
Шон праведно возмутился. Девчонка или нет, но по-человечьи она не выглядела. А значит что? Значит, это очередное мифическое создание. И где-то у него в крови был терминаторский код против таких вот водяных девчонок.
- Отдай! - потребовал он. Нимфа (а это явно была одна из этих пресных нимф) только покачала головой и построила парню глазки. Шон, не смутившись, кинул в нее шишку, не удержавшись и обозвав ее, - Вот ведь морская корова.
Нимфа от снаряда ловко увернулась и за все про все показала сыну Гермеса язык. Тот ответил тем же. И началась война. Во все стороны летели шишки и брызги, нимфа хихикала и показывала неприличные жесты, Шон кряхтел да все пытался в нее попасть, а его похищенный ботинок грустно хлюпал набранной в него водой.
И тут раздался хруст.
Ветка, на которой расположился Шон, сначала медленно накренилась, а потом и вовсе свалилась в воду вместе с ирландцем.

Отредактировано Шон Бирн (2017-12-17 19:33:35)

Вообще, Шон отлично плавал. Просто обыкновенно делал это не в одежде и не с баластом в виде ветки, с которой они в полете поменялись местами и которая, похоже, тоже решила его утопить. Но долго ему барахтаться в воде не пришлось, более того - он до нее попросту не долетел, будучи сбитым чьей-то героичной тушкой буквально за десять сантиметров до столкновения с водной гладью.
Тушка эта припечатала его к земле, и Бирн рассеяно крякнул, уже ощущая, как у него на спине появляются новые синяки и ссадины. А потом ему удалось рассмотреть спасшую его тушку получше, и увидев перед своим носом вполне знакомую мордашку девчонки, с которой он уже сталкивался на лавовых стенах. И не смотря на то, что мордашка была симпатичная, располагалась она куда ближе, чем Шону было бы комфортно. А еще с нее ручьями стекала вода, поэтому спихнуть ее с себя казалось уже не такой плохой идеей, что он и сделал, после чего вскочил на ноги и показушно отряхнулся.
- Кхм, - откашлялся он, прежде чем начать, - Привет, Элиза, и спасибо за помощь, - он обратил внимание на свой ботинок в руках у знакомой и добавил, - И за спасение ботинка.
Со стороны реки послышалось приглушенное хихиканье и Шон хмуро глянул в ее сторону, показав веселящейся нимфе фигу.
- Ох уж эти кикиморы, - фыркнул парень, вспомнив про правила хорошего тона, да протянув своей спасительнице руку, чтобы помочь подняться, - Какими судьбами ты тут?

Отредактировано Шон Бирн (2016-06-07 21:40:26)

- Ага, - еще более неловко кивнул парень, после того, как Элиза представилась. Ну, он хотя бы умудрился запомнить ее имя правильно - уже прогресс.
Впрочем, неловкость быстро сошла на нет, когда его спасительница начала забавно запинаться, а потом все-таки вернула Шону его ботинок. Сердце Бирна сразу же наполнилось жалостью к намокшей обуви, и он с самым сочувственно-мрачным видом перевернул ботинок и проводил взглядом вытекшую из него воду. С задумчивым видом выковыряв из него какую-то водоросль, он все же рискнул натянуть его обратно, но тут же поморщился, чувствуя, как промокает от контакта с мокрой обувью его носок. И позвольте вам донести, что в этом мире нет ничего более мерзкого и ужасающего, чем мокрые носки. Наверняка, на каком-то круге Ада мокрые носки были пыткой.
Не долго думая, Бирн уселся обратно на земле, да принялся стаскивать с ног обувку и носки, здраво рассудив, что лес тут более экологически чистый, чем в каких-нибудь популярных местах для пикников или на грязных улицах города, и лучше уж он прогуляется босиком до домика Гермеса, чем будет страдать.
- Да так, - отмахнулся он от вопроса Элизы, запихав носки в ботинки да связав их между собой за шнурки, и таки встал, перекидывая свою ношу через плечо, - Неважно. Вместе недавно в горных козлов играли, - пожал плечами Шон, и почесал маковку, неуверенный, что ему делать дальше.

Шон выглядел чуть более радостно от того, что его умудрились запомнить. Да и прекратили ему "выкать". Пусть это и тешило самолюбие парнишки самую малость, но по большей части такое обращение казалось очень странным, особенно со стороны таких же подростков, как и он. С другой стороны, может быть, он и впрямь самый настоящий невежа тут, который слишком много ошивался в одиночку на улице, чтобы помнить правила хорошего тона.
Он решил не заострять внимание на психанализе собственных действий. Наверное, это было дурным влиянием ребенка Афины в нескольких шагах от него - нечасто Бирн наполнялся всяческими желаниями поразмышлять, да поанализировать.
- В яблочко, - утвердительно кивнул он, изобразив шутливый поклон, как бы говоря "К вашим услугам".
- Да ничего необычного. Я по глупости своей уронил в реку ботинок, она его стащила, и в итоге у нас началась небольшое сражение со сведенным на нет тактическим мышлением в пользу тотального дестроя, - вкратце обрисовал ситуацию Шон, кинув взгляд на все ошивающуюся рядом нимфу, и крикнул ей, - Кыш, ничего тебе не перепадет тут! - и, подумав немного, уже в более дружелюбном тоне поделился соображениями с Элизой, - Этим, наядам, да? Речных нимф ведь так зовут? Наверняка им скучно тут, в общем. Одно из немногих мест, где большая часть обитателей может их видеть, а компании в итоге никакой. Да и игры у них жестковаты.
Впрочем, проникаться жалостью к похитительнице своего ботинка он не спешил. Просто хотелось контатировать тот факт, что эти речные тетки не так уж и плохи. В конце концов, вряд ли бы на территории лагеря изначально были какие-нибудь существа, желающие навредить живущим тут полубогам? Иначе какое это, к чертям Аидовым, безопасное для них место.

- Избавь меня от этого! - в ужасе взмолился Шон, даже ручки перед собой в молебном жесте сложив. Парень только-только закончил задания по мифологии, прежде чем ушел на прогулку, и после десятикратного перечитывания лекций мисс Флокс к новым экскурсам в страну легенд был не готов, - И я не буду с тобой спорить по поводу того, что морские нимфы - это все же нереиды, - не успев прикусить себя вовремя за язык, сказал он, тут понадеявшись, что не начнет таким образом спор с девчонкой, которой полагалось по всем статьям быть умнее его. Но что ж поделать, если уроки их рыжей бестии, а не учителя, так хорошо работали на Бирне?
Поглядев на хитрую улыбку Элизы, он понадеялся, что кризис все-таки миновал. На следующий поворот ее мыслей он даже попытался ответить улыбкой.
- Почему бы и нет? - соглашаясь, пожал плечами он. Друг - это здорово. У Шона друзей не было уже гораздо больше времени, чем следовало бы для парнишки его возраста. Правда, последовавший за этим шквал вопросов его совсем не обрадовал, и Шон даже скорчил рожу.
- Где и все живут: в доме. Или ты в вигваме каком-нибудь ночевала? - рассмеявшись, поинтересовался он, после чего опять отмахнулся от вопросов, - Зовут меня Шон и лет мне четырнадцать. Разве нужно тебе еще чего для счастья в жизни знать? Или ты не в друзья ко мне, а в фанатки набиваешься? - подразнил он Элизу, подбочевнившись как можно героичнее, да надувшись как довольный собой воробей.
- Ого! Ловко ты, - присвистнул Бирн, болезненно поморщившись, когда шишка Элизы сделала то, что его снаряды до этого так и не смогли сделать - пришлась буйной нимфе по темечку, после чего та обиженно надула губки и, гордо развернувшись, нырнула обратно в реку, подняв при этом жуткий сноп брызг. Сын Гермеса только недовольно фыркнул, отряхивая забрызганные джинсы, - Ну, похоже, больше мы ее не увидим.

Отредактировано Шон Бирн (2016-06-08 23:49:21)

Сбегать от социума - это было такое привычное хобби для Яноша. Плевать, что он не очень любил всяческие природы, особенно в пору пробуждения, когда начинали зацветать разные одуванчики, от которых тот раздражался аллергическим чихом, муравьи выползали и были очень скверными, - это очень даже всё равно. Главное, здесь, в тени ив, компанию ему составляли, разве что, нимфы, но и у них были свои заботы. В лагере шел конец семестра, поэтому полукровки, в основном, лихорадочно подтягивали хвосты на лекциях, потому кругом было пусто. Особенно не посещаемыми местами как раз оказались природные зоны. Именно здесь восстанавливался баланс между психическим и физиологическим, гармония, миропорядок, спокойствие.
Денёк был довольно солнечный. Тудаш сидел на траве, прислонившись к стволу дерева. Одна его нога была согнута и выполняла роль рабочей поверхности. На ней разместилась тетрадь формата А4 на кольцах в клеточку. Дул ветер, и страницы неудобно колыхались, из-за чего Яношу постоянно приходилось их держать, а гелевая ручка, которой были исписаны листы, постепенно отображалась буквами на ребре ладони. Подле лежала тяжеленная книга страниц так на девятьсот, в потертой черной кожаной обложке. Выглядела она удручающе древней. Тонкие пожелтевшие страницы, мелкий шрифт и язык - кажется - совсем не английский. Страх дислексика, одним словом. Дело, которое парень продвигал, явно самому ему уже претило. Иногда, когда он чересчур напрягался, в его голове даже появлялись странные иррациональные мысли, мол, хорошо было бы сейчас погонять в футбол или сходить с кем-нибудь на море искупнуться. Но антисоциальную участь, которую Тудаш берег для себя, он старался держать на прицеле, не выпускать из головы, сердца и души высшее благо, высшую мысль и идею, дарованную ему самими небесами.

Отредактировано Янош Тудаш (2017-05-09 13:24:40)

Что-то уже несколько минут настойчиво шевелилось у реки. Янош не поднимал взора, и боковое зрение тоже игнорировал, пытаясь сосредоточиться на своем. Быть может, "оно" не прыгало и не бегало. Быть может, "оно" просто дышало или случайно подергивалось - но шевеление - огромное, нескончаемое шевеление Тудаш ощущал каждой жилой. Электрический ток в венах или нервный импульс, вспышка в сознании - всё это свербило и зудело, и всякое чувство - слух, зрение, осязание, и даже вкус - превратилось в единый комок намерений, сраженный чесоткой. Примерно так он определял СДВГ. Было неважно - пролетела муха или пробежал трусцой слон - все мысли, сосредоточенные в нем, отваренные в крепкий настой - рассеивались. Можно ли поймать пулю в кулак? А почему бы и нет? Тудаш упорно всматривался в буквы, хотя те уже давно для него превратились в кудреватый кисель. Он настойчиво пытался остановить поползновения, откровенно тянувшиеся к месту, на котором что-то посмело пошевелиться.
- Поганая... поганая судьба, - тихо процедил Янош сквозь зубы, заламывая руки за шею, и как будто пытаясь заставить голову не вертеться по сторонам.
Но "что-то" поднялось и начало свое шевеление в его сторону, затем внезапно остановилось и далее двигаться не желало. "Оно" было совсем близко и давило своей монументальностью. Тень от "него" падала на Яноша, "оно" продолжало шевелиться, и "оно" шевелилось бы даже если бы остолбенело. Это просто болезнь, - констатировал факт Тудаш. Но тут что-то внутри надломилось, и произошло следующее. Всплеснув руками, парень отбросил тетрадь вместе со здоровенным учебником за плечо так, как будто они ничего не весили, затем на миллисекунду приклеился взглядом к новому объекту, после чего, не фильтруя, начал выдавать информацию, только что поступившую в мозг:
- Классные волосы. Если не ошибаюсь, розовые. Ты из дома Афродиты? Да, очевидно, ты именно оттуда. Улыбаешься. Зачем ты это делаешь? А это кто такая? Змея?
Внутренний бес, наконец, вырвался на свободу, Тудаш облегченно вздохнул и с совершенно благодатным видом стал смотреть на горизонт. Ответы на вопросы ему не требовались.

Элементы недописанного куска анкеты
Змея, жгутом обвившая предплечье девушки, интеллигентно представилась. Настолько это было вежливо и учтиво, что будь у нее лапа, она непременно бы ее протянула. Поцеловав руку господину, благовоспитанная представительница подотряда класса пресмыкающихся вернулась восвояси.
- Да, это змея. Моя змея. - фыркнула девушка, присаживаясь на землю.
Янош довольно кивнул, с минуту помолчав и окончательно отложив тетради. Учёба теперь была ему ни к чему - СДВГ сохраняло динамику. В поле зрения появился интересный объект, и игнорировать его Янош не мог.
- Как много с ними связано. - Янош прищурился, глядя на животное. А ведь еще недавно... - Один из символов мудрости, насколько мне известно. И один из символов Афины.
На девушку он сейчас внимания не обращал. Она принесла ему интересную штуку, на этом ее миссия должна была завершиться. Хотя, безусловно, он отметил тот факт, что всё же змеи - довольно странное увлечение для дочери Афродиты. В том, что она была из дома номер десять Тудаш теперь совсем не сомневался, но не потому, что она сама это подтвердила, а потому что краем глаза он всё-таки успел заметить привлекательность, свойственную потомкам Богини красоты. Она у них была совершенно особенная.
Но смотрел он не на барышню, а на змею, живым галстуком обвившую ее шею. Мистерии он несильно уважал, а вот дефиниции энигмы в определенном смысле были ему по душе. Может быть, конкретно эта змея и не была семи пядей во лбу, но змея в мифологическом смысле представлялась ему сверхсуществом. Даже несмотря на то, что не так давно произошло. Сила, мощь, опасность - ничего из этого не рождало в нем страх. Напротив, вызывало странное чувство восхищения это странное древнее животное. То была не физическая схватка, а ментальная.
-Меня зовут Анаис Сирина, а ты? Я тебя еще не встречала... - внезапно вывела его из размышлений новая знакомая.
- Что? - проснулся Тудаш - А, да... Янош.

- Верно, - кивнул головой Янош, выслушав историческую справку. - Хотя Цепеш  и есть прототип графа Дракулы. А на венгерском престоле Яношей было целых два. Первый и Второй. Вот так-то, - отморозил Тудаш. - Это вообще распространенное в Венгрии имя.
На секунду углубление в историческое прошлое его Родины заставило Яноша задуматься о тяготах жизнедеятельности ушедшего в века венгерского престола и значимости войн Матьяша Хуньяди. Но только на секунду. Еще полторы он думал о том, почему сразу не разглядел в этой мадам собеседника. В американцах он компаньонов заранее не видел. Тем более, если они - дочери Афродиты. Может, это стереотипы, но Тудаш привык думать, что к красивым женщинам мозги в комплекте не идут. Матьяш I - это весьма ни разу не интегральное исчисление, конечно, но если учесть, что американская школьная программа не считает важным ни одно другое государство, то знания этой девушки в области венгерской политики пятнадцатого века - ни сказать больше - поражали.
- Так, - кивнул Янош, - и откуда всё это в вашей голове? - спросил он, тем временем, осознавая змею на своей шее. Та примостилась на его плечах так, будто только этого ему и не хватало. Тудаш задумчиво подергал ее за хвост и убедившись, что животное сползать не собирается, продолжил диалог - Матьяш I - это ведь не самая известная в мировой истории личность, да?

...разве это значит, что бедная девушка не имеет права о них знать?
Вопрос был прост и логичен, но в корне противоречил тому, что Тудаш подразумевал. И тогда начался глубокий анализ объективной окружающей их действительности. Широк он был настолько, что писатель даже побоялся выносить оный в прямую речь, поэтому перевел в косвенную. А рассказал он примерно следующее. Дело было вовсе не в праве. Живя в свободном обществе, Янош давно понял, что вся соль не в масштабах возможного, а в том, что люди сознательно ограждают себя от пустой и неприменимой на практике информации. Общество прагматиков огорчало больше догосударственного. В первобытно-общинном строе у людей было хотя бы оправдание, мол не учимся потому, что третий день как с пальмы слезли, а потом всё некогда будет: пора землю возделывать. Но они у зачатков постиндустриального мира, в котором основной фактор производства - это информация. Почему же тогда, скажите, люди не пользуются знаниями, которые буквально выплескиваются оттуда и отсюда? Современный человек имеет возможность каждый день узнавать больше, чем его предки могли узнать за всю свою жизнь, просто щелкая кнопку "Случайная статья" на Википедии. Но людям это попросту не нужно. Потому что не они творят общество, а общество - их. В буквальном смысле - больше двух третьих населения планеты Земля, по скромному мнению Яноша, - это продукт массового производства. И вся функция этого продукта состоит в том, чтобы впитывать информацию, которая также создается на конвейере. Критическим мышлением они не обладают. Но что это он рассказывает, должно быть, Анаис ждала совсем другого от него, ага? В общем, он лишь хотел сказать, что сегодня, стоя на подступах к эре губительного прогресса, он очень впечатлен ее знаниями в области Матьяша Хуньяди, и не имеет никакой другой мысли в отношении нее, кроме как мысль такую: "Обалдеть, девчонка, ты сечешь!".
- Прости, если говорила слишком резко. Но наверно ты прав, думая, что это странно. Странно, что я хоть о чем-то знаю об истории мира... Ведь по мне о таком не подумаешь, - продолжила Анаис после долгосрочной речи оратора.
- Нет, - помотал головой Янош. - Я лишь думаю, что странно не стремиться узнать "что-то". А ты, в моем понимании, более, чем шаришь в этой жизни. - Он глубоко вздохнул, собрал все свои тетради и поднялся. - Не хочешь пройтись?

Отредактировано Янош Тудаш (2017-06-03 22:46:23)

Оффтоп: Давай договоримся, что в следующий раз мысли будут в слух)
Гулять, что правда, со всеми своими пожитками наперевес было довольно неудобно. Тудаш угрюмо помахивал ветхими письменами, собранными под единый корешок и материализовавшимися увесистой такой книженцией. Вдобавок на шею взгромоздилась питомица новой знакомой, коей периодически все так же приходилось заглядывать в любопытные зенки, в которых, как назло, отражалась вся суть его бытия, ответы на долголетние вопросы, мудрость, мистика и бла-бла-бла. Янош пытался от всего этого отрешиться. В конце концов, змея - это просто животное, а не удачно сложившаяся попытка обуздать законы Вселенной и оного. То, что произошло буквально недавно, он решил считать парантезой. Скобками... не имеющими отношения к общему тексту - общей писанине его скромной жизнедеятельности. Неумолимое желание отвести наконец мысли от змеиной темы привело Тудаша к вполне осязаемой необходимости пристально вглядываться в каждое деревце, изучая всякий его изгиб. Он не был натуралистом, но картины природы нередко помогали ему отпустить коварные думы в свободный полет, и если не заняться проблемами личностного и общественного характера, то хотя бы естественнонаучными. Это стремление в нем порождало непреодолимое движение к собиранию всякой гадости...
-Гея-то не мешается? - вопросила спутница в тот момент, когда Янош уже нагнулся, чтобы поднять очередную такую. Он сделал неумелый пассаж и вновь оказался вплотную к собеседнице, держа на указательном пальце жирного жука.
- Что? Да нет, - отмахнулся парень. Лучше посмотри на этого. Знаешь, кто это? - жук радушно задергал всеми шестью лапами, будто пытался приветствовать пришельцев. Это мраморный хрущ! От какой глазастый. И ресницы у него какие, посмотри!

Жук на пальце танцевал весёлую ламбаду, беспорядочно шевеля всеми лапами и демонстрируя восхищенной публике в лице Яноша акробатику высшего пилотажа. Но взлететь не решался. Наверное, был доволен тем, что в кои-то веки на него обратили внимание. Поэтому он, жук, как порядочный артист, задирал лапки, будто пытаясь сказать: "Держим ноги на ширине плеч! И поехали: раз, два, раз, два!".
-У-убери его! Сей же час! - почему-то заверещала спутница, неловко шагая куда-то в сторону. Янош, наслаждаясь картиной того, как жучище перебирается с пальца на палец, спокойно, не поворачивая головы, спросил:
- А что, тебе это неприятно?
Бесить девушку присутствием жука он не собирался, хотя иногда на такие вещи его подмывало. Вовсе не из-за собственной вредности и злонравности. Скорее, ему была интересна природа человеческого страха. Если все люди архетипичны и наследуют коллективные бессознательные структуры, то почему одни боятся змей, а другие ими восхищаются? Почему жучок-паучок - это мерзко и гадко, если он такое же создание природы? И как такие крохотные, ничтожные существа могут вызывать неподдельную тревогу у большого и могущественного человека? Впрочем, весь пафос этих мыслей Тудашу пришлось отложить до ближайшего беспросветного будущего...
Долго не размышляя, Гея, все еще удобно располагавшаяся на его шее, решила одним махом спасти свою хозяйку от страшного монстра. Янош с прискорбием наблюдал, как мраморный хрущ, будто в замедленной съемке, удаляется в темные дали змеиного пищевода. Животное довольно вытянулось, и еще раз обвив шею парня, свесило голову и прикрыло глаза, словно обнимая добытчика и благодаря его за закусон. Тудаш так и остался стоять, вытянув вперед указательный палец, на котором секунду назад сидел его еще неназванный найдёныш, и, скорбно пошмыгивая носом, взглянул на Анаис.
- Ну и наглая же у тебя змея. Чуть палец мне по локоть не откусила. - Промямлил Янош, внимательно осматривая руку на предмет повреждений. - Кстати, она у тебя не ядовитая?

- Она не наглая, даже наоборот - в меру благовоспитанная! - Причитала девушка, которая, кажется, даже была рада несчастной гибели еще такого молодого мраморного хруща. Тудаш же вздохнул с прискорбием, повесил голову и утер нос. Покойся с миром, малыш. Впрочем, какая разница? Жуки погибают каждый день, а таких изысканных обедов у Геи не будет еще лет сто. Жук ведь почти коллекционный. Эх, надо было сразу в банку, в банку его!
- Она меня бедную от этого ужаса спасала! И вовсе не ядовитая. - Продолжала петь оды Анаис. Тудаш же продолжал распевать адажио:
- Несчастная жертва... Младенец!
- И хорошая...
- Погиб как герой.
- И пригожая...
- Он храбро сражался, но судьба-злодейка...
- И красивая!
- Господь, прости нам наши грехи! Быть ли праведности в этом мире, покуда мы позволяем нашим змеям есть мраморных хрущей? Живое уничтожает живое. Сегодня это были змея и жук, а завтра человек и человек! Что мы наделали, славная дочь Афродиты? Чума на оба наших дома!
Но на театральные слезы и стенания Тудаша никто не обращал внимания. Анаис спокойно продолжала ворковать с питомцем, то и дело восхваляя его чудесную блестящую изумрудную кожурку. А под конец даже спросила: "Так ведь, да?". Тудаш махнул рукой, понимая, что его стенания не стоят даже мраморного хруща, и что вся театральная бравада провалилась. Впрочем, была в этом психологическая подоплека, ведь его тоже, в каком-то смысле, недавно пытались слопать. И если театр - это тоже дубликат вполне естественных эмоций, то Фрейд бы сейчас написал научный труд. С драматическим приложением.
- Кто же может обитать там? - снова вырвала его из рассуждений о жизни и ее гадкой сущности Анаис. Янош оглянулся по сторонам, пытаясь найти то, о чем она говорит, но ни норы, ни дупла, ни какого-либо другого отверстия не обнаружил.
- Что? Ты о чем? - вполне логично поинтересовался парень.

- А... Так, мысли вслух.
Янош пережевал полученную информацию, и собирался забыть о сказанном на всю жизнь. Но тут Остапа понесло. Выслушав долгий рассказ девушки и толком ничего не поняв, Тудаш остановился с растерянным лицом и протянул:
- Ну да... бывает.
Что говорить по поводу грозных и невиданных человеком существ, Ян правда не знал. Готов даже был поклясться. Но, кажется, Анаис эта тема цепляла. Бедная, - подумал парень. - Заклинило. Его тоже часто клинило на странных размышлениях, однако немного иного характера.
-Э-эх, ничего-то мы люди, не знаем. Через пару сотен лет, тоже, конечно, интересно что будет, но все же не знать своего прошлого страньше, чем не знать будущего.
Янош снова задумался, всё-таки пытаясь хоть как-то поддержать разговор. Он считал себя универсальным собеседником, и это надо было подтвердить хотя бы для себя самого. Он, глядя в одну точку, так, как будто пребывает в прострации, а устами его глаголет некто чужой, ответил:
- Да я вообще думаю, что не знать своего будущего - это в порядке вещей. Ты подумай, как это будет неинтересно. - И, немного погодя, добавил - Хотя, возможно, у полукровок всё по-другому.