Время в этом месте летело как-то быстро. Дрейк не успевал опомниться. Если быть честным до конца, он не успевал ничего. До сих пор он так и не определился с тем, какую политику ему здесь продвигать. Наверное, попадая в подобное место, герой любой книжки для подростков изначально бы попытался понять, куда он попал, кто он теперь, что его ждет и как с этим жить. Но Фицджеральд отказывался это принимать. Доднесь он даже не знал, на чем вообще основан этот лагерь. Даже в общих чертах он не смог представить, по какому принципу они отбирают людей сюда. Единственное, что он уяснил, было то, что ему пригодится летающая лошадь.
Он изучал это место по-своему. За долгие годы кадетского корпуса он понял, что на теории узнать что-либо невозможно. Если ты действительно хочешь вжиться в окружающую обстановку, тебе следует все исследовать на практике. Только вряд ли затяжные прогулки можно ею считать. Но Дрейк продолжал думать о том, что всё это ему как-то поможет. Он надеялся обнаружить что-то, что откроет ему глаза на действительность этого пока что потустороннего для него мира.
Лагерь оказался весьма просторным. Он даже не думал, что секты могут обладать такими роскошными угодьями. Так или иначе, он уходил все дальше от того места, где встретил утро сегодня. Он пытался запомнить каждый свой шаг и создать карту местности в своей голове. К слову, на этой ментальной карте уже были сделаны какие-то пометки.
То место, в котором он сейчас оказался, напоминало длинную аллею. Может потому, что это и была аллея? Дрейк не был очень-то разборчивым в вопросах ландшафта и древонасаждения. Но здесь было даже красиво. Он был сейчас эстетом настолько, насколько ему позволял скупой внутренний мир. Как ни странно, но только сейчас он понял, что это то единственное место, в котором ему удалось сыскать одиночество. Рядом не было никого. Выдохнув, парень присел на скамейку и задумался. В руках он держал отключенный, теперь уже кажется навсегда, мобильник.

Дрейк сидел на скамейке, задрав голову вверх и глядя на сплетение веток над аллеей. Он прослеживал их от ствола дерева. Один преподаватель в корпусе учил их делать последовательные выводы, потому что это необходимо каждому, кто считает себя тактиком. Но Дрейк с детства был неусидчивым, ему даже ставили диагнозы, вроде СДВГ. На самом деле, подобные заболевания были чушью и характеризовались только повышенной активностью. К слову, у многих парней из его корпуса было что-то похожее. Обычно детей и ссылают в такие места в попытке их исправить. Одним словом, Дрейку было трудно на чем-то подолгу сосредотачиваться. Поэтому он всегда находил себе объект визуализации. Ствол был его прибытием в лагерь. Первая и самая мощная ветка - это то, что он сын Ареса. От нее расползалась еще сетка веток. На этом Фицджеральда догонял ступор. Уже из одного только обстоятельства должно вытекать множество последствий. Например, что ему это дает? Обладает ли он каким-то преимуществом? Ему с самого начала стоило поинтересоваться, кто такой этот его папаша. Но все вопросы, касающиеся его семьи, были у самого Дрейка под барьером. Он не мог и не хотел этого знать.
Как назло, кое-кто здесь всё-таки появился. Он услышал шаги по свежему снегу. Дрейк не стал поднимать голову или осматриваться, он решил, что индивид просто пройдет мимо него. Но почему-то все в этом лагере были какими-то излишне дружелюбными. Куда бы он сегодня не пошел - везде его ждали знакомства и рукопожатия. К такому он не привык. В корпусе все были сдержаны. Никому не нужны были пустые разговоры о погоде, идущих делах и прочем. Кто-то подсел к нему рядом.
- Привет! Мы с тобой, по моему, еще не встречались? Я Элиза Рейд, дочь Афины.
Дрейк сначала накрыл ладонью лицо, пытаясь показать девушке, как он измучен всем этим, рассмеялся, тяжело вздохнул... Но вдруг поднял глаза и посмотрел на нарушительницу его покоя.
- Постой. Ты говоришь, Афина? Афина Паллада? - он стал смутно что-то вспоминать - Знаешь, мы немного проходили историю... военную. Кажется, великий полководец Александр Македонский после битвы при Гранике отправил ей в дар 300 комплектов персидского оружия. Это ведь она? - Дрейк про себя восхитился своими знаниями и даже как будто произнес одними губами "Вау". Обычно подобные вещи он с легкостью забывал, а тут вон как понесло. - Только я не помню, кто она такая.

Богиня мудрости и военной стратегии, значит. И такое у древних греков было. Дрейк был слегка опечален. Если он не сын Бога военной стратегии, что за отец ему достался? Вдруг окажется, что он - потомок маленькой розовой феи? Что он скажет своим внукам? Тем не менее, девушка, сидящая напротив, могла сейчас оказаться очень полезной. Кажется, в лагере она была уже давно и должна многое о нем знать. Если не о практической стороне, то хотя бы в теории.
- Военная история? Интересно… Я тоже ей интересуюсь,правда, в школе у нас была только история. А ты где учился?
Дрейк напрягся. Он вдруг понял, что диалог опять движется, причем не важно, в какую сторону, - он в принципе движется. Да и про себя он рассказывать не очень любил. Но, так или иначе, она сейчас была реальным шансом разобраться в том, что такое эти полукровки. Поэтому он сухо ответил:
- Кадетский корпус. Он находится в Джорджии.
Больше он не вымолвил не слова. Он хотел было задать вопрос, но не знал, как его адекватно сформулировать. В этот момент Элиза перебила его зарождающуюся мысль:
- А тебя как зовут?
- Я Дрейк. Фицджеральд. Попробуй выговорить.

-Фиц... Фид... Фидцеждралд... то есть Фиц-джеральд. Красивая фамилия.
Парень шутливо нахмурился.
- Как ты сказала? Фидцеждралд? Ты только что выдумала новое матное слово.
Он и правда заметно расслабился. Сейчас ему казалось, что совершать какие-то усилия для того, чтобы ей не понравится, излишне. Он просто устал за сегодняшний день. Голова уже потихоньку отказывала и строить какие-то хитроумные планы у него не получалось. Вообще, очень хотелось есть. Зовите меня Фидцежральд.
- А ты знаешь, что в лагере учат мифологии?  А еще астрономии, рунологии... Много чему учат. - Продолжила беседу девушка.
По правде говоря, это для него стало большим открытием. Ему казалось, что лагерь не может быть одновременно и учебным заведением. Да и от этой новости сделалось как-то тяжелее. Он ничего особо не умел. Науки и предметы, в которых он был более менее хорош, можно было пересчитать по пальцам одной руки, да и то они были больше по привычной специальности. В кадетском корпусе были углубления со всем на другие предметы, недели чем из обычной американской школьной программы. А те слова, которые перечислила Элиза, вообще были ему незнакомы.
- Значит, я обречен. - Развел руками Дрейк. - Побью все установленные рекорды по уровню невежества. Скажи, а есть здесь предметы, названия которых я хотя бы знаю? Как думаешь, что бы мне подошло? - он внимательно посмотрел на собеседницу.

Это был слишком большой объем информации для одной беседы. Дрейк начал путаться уже после слова "защита". Выслушав Элизу до конца, он глубоко задумался, сидя с лицом, изображающим один единственный вопрос: "В чем сущность бытия?". Ему казалось теперь, что всё бесполезно. Бесполезна вся его предыдущая жизнь, бесполезны все его мысли и слова, бесполезно всё, что он знал. Настает день, когда тебе сообщают, что есть какая-то рунология, и это рушит весь построенный мир, который, как тебе казалось, был очень, прямо скажем, креп и надежен.
Сейчас он был очень серьезен. Его взгляд сообщал миру о том, что в голове решаются сложные интегралы. Пересилив весь тот хаос, что творился в его мыслях и проглотив его, Дрейк вновь внимательно посмотрел на девушку.
- Хм... А ты проводишь меня до столовой?